Итак, поехали.
1. Россия помогла Бисмарку победить французов и объединить Германию?
Да, благожелательный нейтралитет России был для немцев весьма кстати. В частности, российская сторона пообещала сдерживать австрийцев в случае, если они попытаются прийти на помощь французам. Эта поддержка была бы особенно ценна в том случае, если бы немцам не удалось одержать быстрых побед в самом начале войны. В реальной ситуации большой роли она не сыграла - в Вене и без того не горели желанием воевать, а уж после первых побед прусского оружия и подавно решили оставаться нейтральными. Тем не менее, повторюсь, весьма благожелательной позиции России придавали в Берлине большое значение.
2. Чем объясняется такая позиция России? Неужели в Петербурге не понимали, что сильная Германия для России невыгодна?
На самом деле, никто в российском руководстве не испытывал большого энтузиазма по отношению к политике Бисмарка. Даже Александр II, которого обвиняли в пруссофильстве, на деле смотрел на происходящее в Центральной Европе весьма неодобрительно. Проблема заключалась в том, что все остальные варианты были для России еще хуже. В течение последних 20 лет из четырех великих европейских держав, находившихся к западу от российской границы, только Пруссия не проявляла по отношению к России никакой враждебности. Остальные конфликтовали с ней по Восточному и Польскому вопросу, нанесли поражение в Крымской войне, ограничили суверенитет унизительным Парижским миром. А неудачные попытки наладить российско-французское сотрудничество в конце 1850-х - 1860-е годы убедительно показали, что в Париже не готовы всерьез считаться с пожеланиями Петербурга. В этой ситуации пытаться сдерживать Пруссию значило окончательно загнать себя в изоляцию. Не говоря уже о том, что после военного поражения и в условиях проведения масштабных внутренних реформ у Петербурга просто не было ресурсов для того, чтобы проводить жесткую линию в отношении своего западного соседа и навязывать ему свою волю. Помешать объединению Германии в Петербурге вряд ли могли, а с ходу превращать ее в противника было бы откровенной глупостью.
3. Но все-таки немцы должны были быть благодарны России за ее дружественную позицию?
С одной стороны, Вильгельм I действительно горячо благодарил своего племянника и заявлял, что не забудет указанную услугу. С другой, в Берлине четко понимали, что в Петербурге руководствовались не бескорыстной любовью к Пруссии, а своими собственными конкретными интересами. В общем, действовали так, как и должны действовать правители великой державы. Кроме того, позиция Петербурга заключалась отнюдь не в безоговорочной поддержке Бисмарка - так, на втором этапе войны российская дипломатия пыталась "притормозить" немцев, собрав европейский конгресс и добившись более выгодных для французов условий мира. Но это не получилось по ряду причин. Например, взаимодействие с Англией было возможно только при отказе от пересмотра Парижского мира, что было явно невыгодно Петербургу. Сотрудничество с Пруссией вновь и вновь оказывалось лучшим вариантом.
4. То есть Россия что-то выиграла от Франко-германской войны?
Безусловно! Во-первых, были отменены самые унизительные статьи Парижского мира. Конечно, это и так произошло бы рано или поздно - но в данном случае у Петербурга был уникальный шанс сделать это фактически в одностороннем порядке, без всяких уступок и компромиссов. Во-вторых, в обновленной системе международных отношений значение России повысилось, она вышла из своей "полуизоляции". Так что в краткосрочной перспективе получились одни бонусы - а вопрос о том, был ли в долгосрочной перспективе конфликт с Германией неизбежен, не имеет однозначного ответа. Делать Горчакова и Александра II ответственными за 1914 год - как-то перебор.
5. Если Россия помогла объединению Германии, почему немцы проявили черную неблагодарность и не помогли нам на Берлинском конгрессе?
Для начала надо разобраться со значением слова "благодарность". Должна ли "благодарная" страна отказаться от всех своих интересов и в дальнейшем следовать желаниям своего "благодетеля"? Думаю, это уже называется не "благодарность", а "кабала", и мало кто согласился бы принять помощь на таких условиях. На Берлинском конгрессе Бисмарк действовал, во-первых, в германских интересах (что вполне естественно), во-вторых, старался не допустить вооруженного конфликта между державами и привести дело к компромиссу (что было и в интересах России тоже). Если бы он однозначно встал на сторону России во всех вопросах, неизвестно, стало ли бы от этого лучше самой России. Однако в Петербурге нужно было свалить на кого-то промахи собственной дипломатии - и немецкий канцлер был вполне подходящей фигурой. Тем более что, как отмечают некоторые исследователи, российские государственные деятели еще не избавились до конца от привычки смотреть на Берлин как на "младшего партнера" - позиция, полностью оправданная во времена Николая I, но в последней трети XIX века уже совершенно неадекватная.
И в заключение. Воспринимать отношения между государствами как полный аналог отношений между людьми - это абсолютно некорректный подход. Я бы даже сказал, что это признак инфантильности и умственной лени, характерной для "квалифицированных потребителей", прильнувших к экранам телевизоров. И российские, и германские государственные деятели руководствовались в своих решениях отнюдь не сантиментами, не "пылкой симпатией" или "бескорыстной дружбой", а интересами своих государств. Как, собственно, и должны поступать государственные деятели. И предъявлять им по этому поводу какие-то претензии - абсурд.