Помню, лет семь назад я вступил в спор с одним товарищем, который утверждал, что каждый немец раз в три года покупает себе новый "Мерседес". Других машин, дескать, немцы не признают. Ему так рассказали родственники, живущие в ФРГ. Все попытки доказать ему, что это чушь (в том числе с использованием данных статистики о продажах новых автомобилей в Германии), ни к чему не привели. "Это, наверное, турки покупают Фольксвагены либо из-за границы едут в Германию за машинами. Настоящий немец купит только Мерседес".
На протяжении десятилетий Германия была для среднестатистического россиянина страной из доброй сказки, этаким раем на земле, где все живут привольно, счастливо и без забот. "Лучше быть ежиком в Германии, чем человеком в России", "немецкий безработный живет лучше советского инженера"... Эти и подобные им мифы глубоко укоренились в общественном сознании. Помню, сколько сил и времени я тратил в попытках объяснить, что в ФРГ не все так радужно, что там тоже есть проблемы, и проблемы немалые.
Что не удалось мне и таким, как я, то получилось у государственной пропаганды. Примерно лет пять назад в России начали создавать образ Германии как страны с кучей проблем, где простому человеку живется просто отвратительно. Эта пропаганда мгновенно дала свои результаты. Миллионы людей "прозрели" и сменили белый миф на черный. Российские эмигранты, привыкшие к тому, что в России им завидуют, внезапно обнаружили, что им теперь сочувствуют. "Бедолаги, как же вы там живете, в этом ужасе".
Осенью прошлого года ко мне подошла моя студентка (неглупая, между прочим, девочка), которая спросила меня: "Я должна на полгода отправиться на стажировку в немецкий вуз, посоветуйте, ехать ли?" Выяснилось, что вся семья ее отговаривает - в Германии, дескать, сущий ад, толпы беженцев уничтожают все живое на своем пути. Попытка с моей стороны объяснить, что самые опасные кварталы немецких городов в самом худшем случае эквивалентны спальным районам Петербурга, ни к чему не привела. Она так и не поехала.
В итоге складывается идиотская ситуация - если еще пять-шесть лет назад мне приходилось объяснять, что в Германии нет молочных рек и кисельных берегов, а есть много проблем, то сейчас приходится объяснять (порой тем же самым людям), что трудности, конечно, есть, и серьезные, но нам бы эти трудности. Что Германия не погрузилась в хаос и не "самоликвидируется", а решает свои проблемы - не всегда быстро, не всегда самым эффективным образом, но решает.
Немцы, к слову сказать, своевременно не отловили момент разворота в российском общественном мнении. За десятилетия они привыкли почивать на лаврах, наслаждаясь прекрасным имиджем Германии в России. Что ситуация изменилась, начало доходить до них примерно год назад. Впрочем, серьезно повлиять на положение вещей им вряд ли под силу. Остается дожидаться, когда, по законам жанра, "черный" миф вновь сменится "белым", и рассказы про шикарную жизнь немецких безработных и немецких ежиков снова станут популярны в России.