Какой в этом смысл, спросите Вы? Смысл альтернативной истории заключается, не в последнюю очередь, в том, чтобы более четко определить, насколько закономерным или случайным было то или иное событие, тот или иной результат. Была ли императорская армия обречена с самого начала - или только цепочка нелепых ошибок привела к ее разгрому?
...Подвергшись неожиданной атаке противника, французы быстро опомнились и перешли в наступление. Четыре корпуса (пятый остался в резерве) начали теснить пруссаков Альвенслебена с севера и востока. Пруссаки сражались как львы, но вскоре после полудня их силы начали иссякать. Отчаянными и самоубийственными кавалерийскими контрударами удавалось лишь ненадолго задержать французов. Части Х корпуса, которые начали подходить к полю боя после двух часов дня, были уже бессильны что-либо изменить. Неся большие потери, они могли в лучшем случае не допустить полного разгрома III корпуса. К вечеру дорога на Верден была свободна, остатки пруссаков отброшены на юг, в руках французов оказалось множество раненых и полтора десятка орудий противника - из числа тех, которые вели огонь до последнего...
Все это было замечательно. Вот только в течение всего этого дня Рейнская армия фактически стояла на месте. Продолжить движение до наступления темноты она уже не могла - нужно было привести в порядок перемешавшиеся дивизии, накормить солдат, позаботиться о раненых. Возобновить движение она сможет в лучшем случае утром 17 августа.
И все это время соединения 2-й и 1-й армий двигались на север и северо-запад. И 17 августа Базен наверняка испытал бы те же ощущения, что и Геракл в начальной фазе борьбы с Лернейской гидрой. Даже если полностью списать со счетов III и Х корпуса, Рейнскую армию могли атаковать гвардейцы, саксонцы (XII), VIII и IX корпуса с перспективой подхода в течение дня VII, а при самом благоприятном раскладе частей I и II корпусов. Справиться с ними было бы уже куда сложнее, чем с одним Альвенслебеном. В оптимальном для пруссаков варианте они громили Рейнскую армию в открытом поле, не давая ей укрыться за стенами Меца и вынудить семь немецких корпусов два месяца сидеть по вонючим канавам блокадного кольца.
"Если полк погибнет в полном составе, но при этом задержит врага хотя бы на десять минут, он выполнит свою задачу и свой долг" - сказал генерал Войтс-Рец командиру гвардейских драгун в реальном сражении 16 августа. "Если корпус погибнет в полном составе, но при этом задержит врага хотя бы на десять часов, он выполнит свою задачу и свой долг" - мог бы сказать Мольтке Альвенслебену. И оказался бы глубоко прав.
Впрочем, действительно ли корпус мог погибнуть в полном составе? Опыт августовской кампании 1870 года (как и войны 1866 года) показал, что даже сильно потрепанные корпуса довольно быстро восстанавливали боеспособность. Тот же 2-й корпус, довольно серьезно пострадавший 16 августа, уже 18 августа держался молодцом и отразил все немецкие атаки.
Еще один важный момент, который не хочется упускать - это моральное воздействие французской победы. Она, безусловно, окрылила бы императорских солдат - но на темпах их движения на запад это вряд ли существенно сказалось бы. Пруссаки же, как я уже писал, были морально готовы к борьбе с переменным успехом, и после серии побед поражение одного-двух корпусов вряд ли стало бы для них серьезным шоком.
А впереди было третье, заключительное сражение под Мецем - битва при Гравелот - Сен-Прива. Она стала самым масштабным сражением августовской кампании, и имела едва ли не самый спорный результат - поскольку "игра в поддавки" с обеих сторон достигла своего пика. Но об этом - в следующий раз.