И ведь действительно, не смогли.
Хотя, надо признаться, очень хотели.
С самого начала войны многие немцы - в первую очередь деятели национального движения - были уверены, что час долгожданного единства пробил. Августовские победы сделали эту уверенность железобетонной. Когда, если не сейчас? Казалось, даже строптивые южане поддались общему порыву. 2 сентября баденское правительство направило Бисмарку меморандум о необходимости создания Германской империи.
Стоявшие у руля в Мюнхене и Штутгарте испытывали куда меньший энтузиазм. И даже смирившись с объединением как с чем-то неизбежным, стремились обеспечить себе максимальную автономию. Серьезные переговоры начались во второй половине сентября. Баварцы настаивали на роспуске Северогерманского союза и создании конфедерации, чем-то напоминавшей покойный Германский союз образца 1815 года. Бисмарк, однако, оставался непреклонен - речь могла идти только о присоединении южных немцев к уже существующим федеративным структурам. Тогда баварцы прозрачно намекнули, что хотели бы получить кусочек Эльзаса или какой-нибудь соседней территории. И снова услышали в ответ, что в таких делах торг неуместен.
Впрочем, "железный канцлер" старался особо не давить на своих союзников. Он, как и монтер Мечников, прекрасно знал, что согласие есть продукт при полном непротивлении сторон. Чем полнее это согласие, тем прочнее окажется конструкция нового государства. Поэтому и Вюртембергу, и Баварии все-таки были предоставлены некоторые особые права - не слишком значимые, но тешившие самолюбие южан. Опытному дипломату удалось добиться и того, что южногерманские государства так и не смогли согласовать друг с другом единую позицию.
И все же переговоры в ноябре начали пробуксовывать - как и ход военных операций. Казалось, принципиальное согласие по всем вопросам достигнуто, но в этот самый момент вюртембергские представители были отозваны в Штутгарт. Потеряв терпение, прусский кронпринц 16 ноября заявил Бисмарку, что если южане будут и дальше артачиться, их следует принудить к покорности силой! Слегка обалдевший от такого предложения канцлер вежливо объяснил наследнику престола, что устраивать усобицу в разгар совместной войны против французов как-то не вполне разумно. Два десятка лет спустя, когда эта история выплыла наружу, в Германии разразился серьезный скандал.
И все же переговоры шли своим чередом. 15 ноября были заключены соглашения с Баденом и Гессеном. 23 ноября аналогичный документ подписали баварцы. Оставшись в изоляции, представители Вюртемберга смирились с неизбежным два дня спустя. Вечером 25 ноября Бисмарк пил шампанское - в самом прямом смысле слова, со своими ближайшими сотрудниками, до глубокой ночи. Дело было сделано.
Заключенные договоренности не устраивали многих - и южан-партикуляристов, и сторонников унитарного государства. И все же 1 января 1871 года на свет должно было появиться немецкое национальное государство, получившее название Германского Союза. Впрочем, под этим именем оно не просуществовало и трех недель; 18 января было провозглашено создание Германской империи. Но это уже совсем другая история...
